Мы продолжаем серию публикаций о наших богатырях на этот раз прошлого века.

Среди земляков прослыл силачом в памяти народной Николай Ильич Бесов.

С начала пятидесятых по улицам Тасеева пошла молва о Юрке-партизане, Мишке-немом, Ильиче-бородаче, как о людях добрых и силой природной не обиженных. Предостерегали, что с Юркой лучше не здороваться за руку, а то будешь, потом всю жизнь пальцы растирать. Рассказывали, как Мишка, налившись кровью, ухватил однажды за шиворот двух хулиганов с ножами и, раскрутив словно на коромысле, скинул их с обрыва в Усолку. Об Ильиче говорили, что из-за девушки скатился он колобком с вершины Белой горы и камень, о который тогда ударился, как пушинку, зашвырнул в реку. А ведь его не могли с места сдвинуть несколько рыбаков.

Жили эти мужики в Пашено (улица Октябрьская) Николай Ильич Бесов – один из них, сын набожных крестьян царского времени. Веру уважал, постулаты человечности, иногда используя для этого свою силу и собственный благообразный внешний вид.

Вот что вспоминает о нем дочь, Людмила Николаевна: «Родился отец в Тасееве, в октябре 1930 года (стало быть, как и друзья, хватил военного лиха) Работал водителем в Тасеевском лес-промхозе. Туда он пришел из райпо, оставив тасеевцам на память фото, где он и коллеги запечатлены богатырями. Образ Ильи поразительно совпадал с реальным Николаем Бесовым, и некоторое время Ильич носил прозвище Муромец»

«Тогда доставалось рабочим хлебнуть лиха в условиях нашего сибирского края, – продолжает рассказ Людмила Николаевна. – Бензовоз отцу приходилось без конца ремонтировать на снегу, в грязь, в слякоть, в морозы – нельзя ни на час оставлять лесопункты без горючего. Из лесной отрасли он перешел в строительную, на «МАЗ» Возил стройматериалы, древесину. Здесь он тоже был на хорошем счету. Его крупный портрет висел на Доске почета. Его премировали, помню его наградные часы – квадратные из полированного дерева, они занимали, чуть ли не весь простенок между окнами. В доме была икона, перед ней молилась бабушка и с ней, по молодости, ходила в Богоявленскую церковь. Много у отца было наградных знаков – « Ударник соцтруда», «Победителю в соцсоревновании», «За работу без аварий» Помню, отцу пришла из Москвы телеграмма, извещающая его о правительственной награде.

Об отце часто писала «районка», его хвалили на работе, ставили в пример. Друзья и знакомые называли его уважительно по отчеству – Ильич. Он всегда считал, что лучше быть простым работягой, чем занимать какой-то пост. Образование имел трехклассное, но разбирался во всем, и обмануть его было невозможно. Смеялся заразительно, любил юмор, мог проявить характер, разгневаться.

Я гордилась, когда отцовская машина, украшенная транспарантами, разноцветными шарами возглавляла колонну строителей на демонстрациях трудящихся 7 ноября и на Первомай.

Отец умер в 46 лет по дороге на работу. Многие сердечно соболезновали – жить бы до ста такому здоровяку, а кто-то говорил, «что не доводилось нам видеть краше и добрее священника»

К всевышнему Николай Ильич относился почтительно, однако, священником стать никогда не желал. Хотя сама природа наградила его сходством с блюстителем веры. До полного соответствия не доставало рясы. Тем не менее, встретив и без этого одеяния, иные религиозные бабушки отвешивали поклон и норовили поцеловать руку. Ильич дозволял.

И другой образ ему подходил – гильдейского купца или мецената, накинь только на широкие плечи соболью шубу, да дай трость. Впрочем, в нем было что-то и от беса. И виной тому, наверное, черная борода.

А, может, виной тому поступки. Парит себя Ильич веником в бане строителей, а потом, голышом, мчится в озеро – плескаться, оно тогда было на территории МСО, буквально в десятке шагов от бани. Кто видел это впервые, проходя в сумерках мимо, не мог не узреть в этом нечистую силу. Как бы там ни было, но кличку Бес он получил.

Были за ним и другие «грешки» Вот, к примеру, 3-4 мужика пытаются перекинуть запаску через борт «МАЗа» «Ребята не мучайтесь, опустите на землю», – и те уже моргнуть глазом не успеют, как колесо, а оно с центнер весом, мигом залетает в кузов. Удивлял он шоферскую братию и тем, что в одиночку закидывал на свой бензовоз колесо односкатное, арочное, гораздо увесистее мазовского, и ставил коробку на свой «МАЗ»

Случалось, пешком возвращается с работы – мужики мудрят с бревном, никак не могут поднять на 5-й или 6-й ряд. Подойдет, один конец закинет, затем другой. «Ты как тот Мурашкин, – хвалят мужики, – может, и угол хаты подымешь» Подойдет к углу сруба, подсунет пальцы под паз и 3-4 верхних венца приподнимет до грудок.

Если приходилось грузить картошку, он подносил к машине по три куля – один забрасывал в кузов поворотом плеча, а два других – выпуливал из-под мышек, словно торпеды. Этим искусством овладел он в военное время, днями таская под мышками по четыре «кальсона» с зерном или с мукой (удлиненные, подростковые мешочки по 30-35 кг) и сходу закидывал на машину. Чем снискал и народное уважение – Ильич, сын Муромца.

Об Ильиче бывшие коллеги А.Н. Никулов, И.И. Граф, И.М. Саитов отзываются прежде всего, как о вежливом, тактичном, остроумном человеке, никогда никого не обидевшим.

Анатолий Николаевич припомнил и недюжинную силу: «Поднимал двухсоткилограммовую штангу даже» Не поверить этому трудно.

Другу Анатолию Михйловичу Витковскому пришлось объявить, что поднят вес в 13 пудов и помочь снять штангу со стоек. Иван Михайлович со смехом рассказывал, как два ухаря в канской столовой обратились за помощью к «священнику» Ничего плохого не подозревая, он взял со стола свою дорожную спутницу – «балеточку», и последовал за ними. За сараем незнакомцы развернулись и поставили ножи, требуя денег. – Денег? Сейчас. Одной рукой он полез во внутренний карман тужурки, а в другой протянул напавшим «балеточку», – подержите, пожалуйста. Через мгновенье бандиты лежали у ног, с кровавыми лбами.

Но однажды Ильич и сам оказался в положении ниц, да еще на потеху друзьям. Поспорили они с ним, что сорок наперстков он не выпьет. Наперстком послужила капроновая пробка, а ее содержимое надо было пропускать под язык. На тридцатой порции он свалился. Этот эпизод подействовал на Ильича не только удручающе. Он понял, что силы его подточены. У него хватило силы бросить курить. Он прожил еще три года.