Юбилейной медалью к 75-летию Победы в числе детей войны была награждена и Анна Александровна Кулемина
Анна Александровна – ветеран педагогического труда нашего района. И пусть она родилась не в Сибири, но здешние места после распределения института стали для нее второй родиной. В Корсакове  прошла ее педагогическая деятельность, родились и выросли дети.
Сегодня Анна Александровна

живет в Тасееве у дочери. Мы с удовольствием побывали в гостях в этой интеллигентной семье. Нас встретили сразу 3 преподавателя! Это учитель русского языка и литературы школы № 1 Нина Васильевна Демина, ее дочь, преподаватель художественной школы Анна Александровна Извольская и ее мама, наша сегодняшняя героиня. В доме есть еще один очень важный человек – первоклассница ТСШ № 1 Алиса Извольская. Представляете, как ей повезло! С учебой может помочь и мама, кстати,   медалистка школы, закончившая СФУ, и бабушка, и прабабушка. Алиса очень серьезно готовилась к школе, имеет хорошие знания и желание учиться. А еще она показала своего любимца-хомячка, которого сама назвала Облачко. И правда, у него удивительная окраска, а комочек мягкий, нежный-нежный.

Детство

Анну Александровну Кулемину было очень приятно слушать. Кроме того, что это грамотный и интересный собеседник, она до сих пор говорит хорошо поставленным учительским голосом. Голосом наших учителей, чей рассказ легко запоминается.

Родилась Аня в августе 1933 года в далекой Горьковской области. А точнее, в Салганском районе, в деревне Лукьяновка. Это была семья служащего. Отец был грамотным, работал в райкоме партии, ездил из деревни  в район. Женой Александра Ивановича Кулемина была простая колхозница Домна Алексеевна. У супругов родились четыре дочки: старшая Мария, потом Вера, Анна и Валя.

   - Я успела закончить до войны первый класс, - вспоминает Анна Александровна. – Хорошо помню, как началась война. Собрался народ, все плачут, и старшие сестры, и у отца на глазах слезы. А мы, младшие, про войну раньше никогда не слышали, не понимали, почему все плачут. Стали всех забирать на фронт, и отца забрали. Наступила суббота. По субботам мы обычно встречали папу с гостинцами с работы из района. Стали собираться, чтобы снова побежать в проулок  ему навстречу. Мама говорит: «Дети, не ходите, папа не придет». Мы все равно не понимали – с работы по субботам приезжает, а с войны  не приедет? Тогда мама успокоила: «Вот скоро закончится война, и отец вернется». Мы стали ждать. Маму  видели редко, уж очень много у нее в колхозе было работы, ведь вся мужская сила была на фронте.

Уже в этом же году дети почувствовали трудности. Корм для коровы было заготавливать некому, пришлось ее сдать, заплатили трудоднями. Пришло время копать картошку. Мать в колхозе, рано утром подкопает рядки с картошкой, старшие выкапывали ее. Огород был большой – 40 соток. Семья до войны держала большое хозяйство на личном подворье.

 - Мы копались в огороде, иногда до зимы, - продолжает бабушка Анна, – а над головами летали немецкие самолеты – семь, одиннадцать, семнадцать. Нас они не бомбили, у них другая была цель – Горьковский автозавод, где делали танки,  технику. Стали приходить первые плохие новости: того убило, тому ногу оторвало, руки. Первые похоронки, людское горе. Потом пилоты осмелели, стали нам кулаки показывать, мы им тоже в ответ.  Когда стало холодно, самолеты не стали летать.

Весной в колхозе по плану засеяли все поля. Убирали все, кто мог, женщины да подростки. Скашивали хлеб, скирдовали копны, трудились по ночам. Затем всю зиму молотили. Но как не старались оставшиеся в деревне жители убрать урожай, половина все-таки осталась неубранной. Ребятишки после зимы хотели пойти собирать колоски, но им запретили. Взрослые сказали, что колоски отравленные и постарались это поле перепахать в первую очередь.

Голод

Дети постепенно начинали понимать смысл лозунга «Все для фронта, все для Победы». «Первый год мы прожили старыми запасами, - рассказывает Анна Александровна. – Нажимали на картошку, помня слова о том, что картофель – второй хлеб. Вместо коровы взяли козу. Она давала немного молока. Мама часто делала деруны. Чистила целое ведро картошки, натирала на большущей терке и пекла, еще заготавливала  крахмал. С голоду мы пока не умирали. Была кадушка огурцов и капусты. Так дотянули до 1943 года. Этот год был голодным. Лили дожди, картошка сгнила. Стали есть траву. Мама наварит большой чугун лебеды, позже свекольная трава пошла. Она была вкуснее, мы много ее ели. В итоге все распухли. У мамы особенно ноги, у меня и сестер – лицо.  Щеки закрыли глаза, мы лежали недвижимые, не могли ходить и смотреть.  Мама кое-как дошла до брата мужа, попросила, чтобы с фронта его по телеграмме отпустили. Тот отправил телеграмму: «Вся семья при смерти». На 3 дня папу отпустили, он был политруком. Успел сходить в правление, и кладовщик где-то наскреб  немного проса.  Мать его толкла нам. Щеки лопнули, вода из них вытекла, зато образовались болячки. Отец тоже заболел, месяц в больнице пролежал. Там нечем было   кормить. Тогда мама взяла два новых шерстяных мужских костюма, понесла на базар в соседнюю деревню и  обменяла на 2 кг муки. Испекла белый хлеб и сделала из него сухари. Носила их отцу в больницу. А мы ели сухарики, и они нам казались вкуснее шоколадки. Отец выписался и со справкой снова поехал на фронт. Потом выросла скороспелка-картошка. Набирала молочную спелость рожь. Мать обжарит колоски, они такие вкусные! Немножко мы ожили».

В школе

Потом снова пришла осень, снова копали картошку до заморозков. Мальчишки 12-летние пахали, работали все, кто мог. Мы спросили у Анны Александровны, училась ли она в школе в войну. Оказывается, училась, несмотря на то, что совсем не в чем было ходить. Отец в письмах с фронта писал: «Постарайтесь, чтобы хотя бы младшие девочки обязательно учились». И они учились.

В школу надо было ходить в соседнюю деревню. Стала мать думать, в чем дочку снарядить. Старенькие тапочки отнесла одному старичку, чтобы подклеил. Платья не было. Анина мама взяла длинное полотенце, покрасила его и сшила сарафан. Причем, сшила сразу на вырост. Нашлась старая шерстяная кофта, на голову – платок, который вязала сестра. Зимой подшили валенки, нашелся и большой отцовский костюм. Засучили рукава, перешили пуговицы, сверху подпоясали девочку платком, потому что были большие  бураны. Так Аня доходила до весны. Весной дружно побежали ручьи, это были целые реки, и в валенках их никак не перейдешь. Аня их снимала, сумку брала в зубы, а валенки – над головой. Так в пяти местах ручьи переходила. Ноги мерзли, зато какая радость была всунуть их побыстрее в валенки с калошами. Аня, конечно, простывала, часто  болела,  мерзли колени. Мама сама сшила дочкам штаны. Так Аня закончила 5-й класс. Ручек и чернил не было. Обстругивали лучинку и писали сажей в книгах, отцовских учебниках, между строк. А тетрадки делали сами.

Конец войне

   - Когда я закончила 5 классов, - говорит Анна Александровна, – закончилась и война. Я помню митинг около сельсовета. С флагами люди прошли через всю деревню, с одного конца на другой.  Из магазина выставили целый ящик конфет-подушечек и угощали ими всех детей. Наелись сладкого впервые за все годы войны. Стали возвращаться земляки, кто пришел инвалидом, кто больным. Вернулся и наш отец. Но он тоже был сильно болен, у него был туберкулез легких, все время кашлял и  рано умер. После войны еще было трудно, но все-таки немного легче.  Ведь из тех, кто вернулся с фронта, кто   за трактор сел, кто - за комбайн.  Не сразу страна оправилась от военных разрушений. Отец снова инструктором в райкоме партии работал, мать – в колхозе. Папа купил мне резиновые сапоги и новенькое пальто. Я шла в школу в новом настоящем, не в сшитом-перешитом, пальто с поясом, радости не было предела! Нашлись в школе и те, кто завидовал, разрезали бритвой мне пальто на спине. Мама зашила, так я его долго со швом  носила.

Было нелегко, но Анна  училась хорошо. После учебы поступила в педагогический институт  на ускоренное обучение. Оно было введено тогда, потому что стране срочно нужны были учителя. В Сибири совсем некому было детей учить. Я училась в старинном городе-селе Починки. И после окончания 50 человек распределили в Красноярский край, троих – в Тасеевский район. Среди них была и Анна Александровна.

Работа в Сибири

Всех троих педагогов отправили в Суховскую школу. И вскоре Анну Александровну перевели в Корсаково. 20-летнюю учительницу мучали сомнения: сможет ли одна справиться, надо было открывать школу. Справилась, и отработала в этой деревне до ухода на заслуженный отдых.

Начала Анна Александровна с того, что переписала всех детей, идущих в 5-й класс. Получилось 80 человек из пяти деревень: Успенка, Хохлухино, Демино, Лукашино, п. Ялай. Это два класса по 40 человек в 2 смены. В то время только в Сухове была школа. В Корсакове решили под школу занять пустой колхозный дом. Колхоз всегда шел навстречу, привезли парты и расставили в 3 ряда в комнате. Заведующий районо В.Е. Немцев тоже помогал в решении всех вопросов. Подключили к урокам учителей начальных классов (начальная школа уже была), библиотекаря. Кто взял гуманитарные предметы, кто – математику и физкультуру. И дело пошло. На следующий год учеников стало больше, к двум 6-м классам прибавились пятые, а классная комната в семилетней школе одна. Директор А.А. Кулемина, зная, что придут сивохинские, рудянские и другие ребята, снова обратилась к председателю. Из Успенки быстро перевезли 5-стенный большой дом. Между двумя домами, приспособленным под школу, было расстояние, которое превратили в коридор строители. Появилось 3 классных комнаты и учительская. В таком виде была представлена в 1955-м году семилетняя школа. Из районо прислали директора, физика, математика. Дети получали прочные знания от квалифицированных преподавателей.

Позже была в Корсакове 2-этажная семилетняя школа с буфетом. «Зажили мы хорошо, - вспоминает Анна Александровна, - была уже 8-летняя школа. Мне очень нравилось в ней работать. Дети хорошо учились, были активные в общественной работе. Я хорошо знала методику, свои предметы. Время шло, все менялось, через 25 лет школа снова стала начальная. Под нее совхоз отдал нам общежитие. Я была одна на три класса, работала в 1,5 смены. Было по 7 уроков. С работы приходила ни жива, ни мертва. Надо было проверять тетради, писать планы. Спать ложилась поздно, а в 4 утра вставала и снова строчила. Доярки шли на работу, у меня уже свет горел в окне. Так еще 10 лет проработала учителем начальных классов. Муж Василий Иванович Грунько был управляющим в совхозе. Тоже целыми днями на работе пропадал. Хорошо, что помогали его родители. Когда детей в школе стало совсем мало, ее закрыли. Получилось так, что я открывала в Корсакове школу и я же закрывала ее.

Остается удивляться, как приехавшая из теплых краев молодая учительница быстро привыкла к сибирским морозам. Как она на пустом месте открывала школу, справлялась со всеми хозяйственными вопросами? Как она успевала учить, родив четверых детей, находясь в декрете 1,5 месяца и работая агитатором, пропагандистом, депутатом? А еще она выступала в концертных программах, и пела, и стихи читала. Все дети – 3 дочки и сын, получили высшее образование. А Людмила Васильевна Утенок и Нина Васильевна Демина стали, как мама, учителями. Татьяна Васильевна Подобулкина всю трудовую деятельность связала с библиотекой, была директором детской библиотеки.

Александр Васильевич, как и отец, связал профессию с техникой, выбрав сельхозинститут. К сожалению, его рано не стало.

10 лет назад Анна Александровна переехала к дочкам в Тасеево. У него сегодня 6 внуков и 6 правнуков. Что касается учебы правнучки, она шутит: «Я в институте изучала то, что она сейчас в 1 классе». Но такой человек, как Анна Александровна, справится и поможет, если надо, Алисе с любой программой.

Нина  РАССЕЕВА.