Вот уже вторые сутки Прошка на катере с отцом, капитаном Фролом Никандровичем, сопровождал по реке плот из заготовленных еще зимою бревен. Это была  сосна высокого сорта, 

ее сплавляли  в далекий город, который находился у слияния двух красивых и могучих рек. Мимо проплывали высокие скалы с водопадами. Скалы были разные и по цвету, и по своей дикой красоте,  завораживали глаза. Прошка был первый раз с отцом на реке, и природа просто очаровывала его. Особенно нравилось, когда в прозрачной воде, на глубине, было видно, как стояли или проплывали большие рыбы, как среди кувшинок прятались молодые щурята,  на перекатах плескались таймени, а табунки молоди тревожно летели в разные стороны.  По берегам, на плесах, лежал первозданный песок, он был мелкий, зернистый,  светло-кремового цвета. Все это мелькало перед глазами пацана.

В этот день, после полудня, что-то случилось с  двигателем катера, и Николай, моторист, чертыхаясь, постоянно  с ним возился, пытался наладить. Но  вскоре двигатель совсем зачадил и заглох. В это время капитан, а он стоял за штурвалом, направил катер в небольшую заводь, и весь караван, с сопровождающим им плотом, остановился. С катера бросили якорь. Надо было основательно ремонтировать двигатель, а для этого нужно было на лодке сноситься в ближайший крупный поселок, чтобы  в мастерской выточить запасную часть. Решили, что поплывут на лодке капитан, Николай, а Прошка со шкипером, пожилым Степаном, останутся охранять катер и плот.

Наскоро перекусив и взяв все необходимое, лодка с капитаном и Николаем отчалила от берега, и вскоре ее гул замолк за кривуном. Все стихло. Надвигался вечер, и на горизонте появились грозовые тучи. Прошка со шкипером готовили дрова для костра, а затем решили порыбачить,  поймать на вечернюю уху рыбы. Вскоре на спиннинг они поймали двух довольно крупных щук, около десятка крупных окуней и решили готовить ужин.

 Время летело незаметно, и они не заметили, как наступили сумерки, а потом ночь. Плотно поужинав, отдыхать разместились в каюте, сверху накрапывал дождь, который вскоре прекратился, и на небе высыпали яркие  звездочки.  Все уснули. Ближе к утру над водою поднялся туман,   утопив все  в молочной пелене.

Но не все спали в эту ночь. По лесу крались трое, они торопливо, даже в темноте, шли вдоль реки. В телогрейках, шапках и сапогах,  как тени скользили между деревьями, вел их молодой, со шрамом на лице мужик. Этой ночью они бежали из лагеря, где отбывали срок и готовили лес. В лесу было сумрачно, подкрадывался рассвет и начал подниматься туман. Внезапно они вышли на берег реки и в просвете тумана увидели возле берега стоявший на якоре катер. Рядом с ним качался на воде караван из плотов. Бревна равномерно покачивались и были покрыты туманной дымкой. Над катером одиноко на мачте горел сигнальный фонарь. Кругом было тихо. Беглецы, стараясь быть незаметными, тихо подошли к катеру и по трапу поднялись на палубу. Никто их не окликнул. Прошка со Степаном беззаботно спали в каюте возле моторного отсека. Главарь заглянул в рубку, там никого не было, и они все втроем подошли к двери в моторный отсек. Один остался на палубе, двое вошли.

Прошка даже не сразу понял, что произошло. Кто-то рванул его с постели и поставил на ноги. На него, хрипло дыша, смотрел зло какой-то обросший мужик в шапке. Его глаза излучали  звериную злобу. Степан получил удар кулаком в лицо, глухо стонал, склонив голову. «Кто еще есть на катере?», - рявкнул главарь. Шкипер глухо ответил, что на катере никого нет, что катер неисправен. Капитан с мотористом уплыли за запасной частью для двигателя. Грязно выругавшись, главарь потребовал отдать продукты. Забрав их, нож и топор, они поднялись на палубу, с собой вытолкнули Прошку и шкипера. Было  утро, но все еще стоял  туман, даже не видно было кормы и носа катера. Шлюпку, которая была на палубе, беглецы спустили на воду, но прежде, чем отплыть, они топором разрубили канаты, опоясывающий плот, бревна зашевелились и начали  рассыпаться и плыть по волнам. Они заполняли все больше и больше фарватер реки, тогда они подняли якорь с катера, и он, покачиваясь на волнах, кормой стал разворачиваться по ходу течения реки. Сбежав с катера и прихватив с собой Прошку и Степана на берег, главарь со своими подельниками оттолкнули катер от берега шестами, вскоре катер исчез в тумане. Прошку и Степана, споря между собой, решили не оставлять живыми, чтобы не было свидетелей, но потом  привязали к елкам, завязав им  тряпками  рты. Сами, посоветовавшись, разошлись в разные стороны, чтобы дальше выбираться по одному. Главарь на шлюпке один поплыл на другую сторону реки, чтобы там заплутать свой след, а шлюпку, переплыв на ту сторону, оттолкнул от берега, чтобы не нашли его следы, да и хотел запутать свой след. Двое, оставшись на этом берегу, молча исчезли в тайге под покровом тумана. Все стихло. Как ничего совсем и не было.

Утро разгоралось, и мелкие капли тумана окутали лицо Прошки, гнус нещадно ел лицо, оно горело, ему было больно, но ничего не смог сделать, так как привязан к дереву. Постепенно капельки тумана стали скатываться, потянул ветерок и брызнуло солнце. В лесу все ожило, и запели птицы, занимаясь своими делами. Терпеть было невмоготу,  Прошка и Степан старались освободиться от пут. Первому удалось это сделать шкиперу, удавка на руках ослабла, намокнув, и он, вращаясь и извиваясь, в конце концов, освободил руки, а там ноги, и снял с лица тряпку. Оглянувшись, увидел, что Прошка уже теряет сознание, бросился ползком к нему, зубами, руками он кое-как развязал узлы на руках и сдернул тряпку с лица, похлопал его по щекам. Прошка очнулся. Степан развязал ему ноги и поднял его. Медленно пошли к берегу. Там  было пусто. Катера не было, и каравана плотов из леса тоже. Подошли к вчерашнему костру, он уже остыл, но внутри еще оставались  слабенькие угольки. Сорвав бересту с ближайшей березы, они старались разжечь костер. И это им удалось. Вскоре костер весело горел, треща и стреляя искорками. Прошка сквозь щелки глаз, они у него все заплыли от укусов гнуса, заметил спиннинг с блесною, что с вечера оставил на камне у реки. Взял его и через несколько бросков поймал хорошего таймешонка. Зажарив его на камнях в костре,  прижавшись друг к другу, Прошка и шкипер задремали.

Во второй половине дня над ними на низкой высоте, промчался вертолет, беглецов искали, но Прошка и Степан крепко спали и ничего этого не слышали.

К обеду мимо поселка, где в ремонтной мастерской капитан с Николаем обтачивали деталь, раздались голоса: «Лес несет! Лес несет!». Выскочив на край обрыва, где находились  мастерская и кузница, Фрол Никандрович тревожно бросил взгляд на реку. Из-за кривуна, заполняя все пространство, плыл лес. В душе у него все похолодело. Что произошло? Что случилось? Что с Прошкой, катером и шкипером? Да и вообще, что происходит? На памяти у него такого не было, чтобы плот самостоятельно распустился. Надо было принимать меры.Засуетились рабочие, с причала подавались команды, все ловили лес. А Фрол Никандрович, механик, а также участковый с оперуполномоченными из района (они  прибыли и принесли тревожную весть о том, что сбежали заключенные)  уже принимали меры для их розыска... В тайге шли поисковые работы по розыску опасных преступников. В небе курсировал вертолет, а здесь по реке лес все заполонил, нужно было спешить, но моторка не могла идти быстро, река была забита лесом, и надо было пробираться и искать свободные струи воды, чтобы по ним могла пройти лодка. Время шло, и только к вечеру они пробились к хвосту каравана, бревен больше не было. Впереди была чистая вода, лодка рванула, и бурун запел за ее кормой.  Внезапно из-за поворота, вылетев на полном ходу, они увидели уткнутый носом в песчаную косу, на перекате, катер, на нем никого не было. Подлетев к нему, Николай, как кошка запрыгнул с кормы на палубу, и оглядел катер. Там никого не было, но на палубе были видны следы крови, и в каюте было все разбросано. Оставив Николая на катере, Фрол Никандрович с участковым и уполномоченным сходу умчались дальше. Что произошло? Где люди? Уже на заходе солнца Прошка и Степан услышали гул летящей моторной лодки, поворот, кривун, и вот она летит к берегу. Капитан впился глазами в берег, там стояли Прошка и Степан. Заглушив двигатель, лодка осела и ткнулась носом в берег. Капитан выскочил из лодки и подскочил к сыну. Прижав его к себе, из глаз его потекли слезы. Успокоившись, Прошка и Степан рассказали все, что произошло,  как их били,  связывали и угрожали убить. Затем показали, куда они исчезли. Розыскники вновь и вновь спрашивали, не забыли ли они каких-то моментов, которые очень важны, чтобы найти и поймать матерых преступников. И Прошка вспомнил, что когда ему завязывали тряпкой рот, то главарь сказал: «Сейчас они разбегаются, а потом, если все у них получится, через три дня встречаются в охотничьей избушке у глубокого ручья, он их будет там ждать». И все, больше они ничего другого о встрече не говорили. Это была очень ценная информация для оперуполномоченных, так как поиск по тайге ничего не дал. Они исчезли на этих таежных тропах, горах и увалах бесследно, их нужно было брать и искать дальше, но где?

Много пришлось им опросить местных жителей и охотников, чтобы узнать место охотничьей избушки и глубокого ручья. Но нашли охотника, и он их вывел потайной таежной тропой к тому месту.

Беглецы были там. Горел костер,  троица сидела и о чем-то между собой разговаривала. Захвата они просто не ожидали, так как это было очень глухое место и сюда просто так не подойти, не выйти. Сопротивление было бесполезным, и их схватили.

А на реке отремонтировали катер, собрали плот, и путешествие Прошки с капитаном-отцом по реке продолжилось.

В. ПЛЕТЮХ